Построение национального государства можно в целом считать завершением этногенеза любого народа (этноса), проходящего в своём развитии стадии от племени и племенного союза (либо от консорции и конвиксии) через народность к нации (если пренебречь рассуждениями о суперэтномах, этнофантомах и т. п.).
Отсутствие государства-нации в финале этногенеза заставляет считать данный этногенез несостоявшимся, либо ещё не завершённым, а данный этнос – неудачником, аутсайдером (хотя история знает примеры аутсайдеров западноевропейского этногенеза, ставших лидерами, например, Германия).
Социум находится в постоянном движении, развитии. И мы лишь в некотором статическом приближении можем представлять себе мир как совокупность завершивших в той или иной степени своё формирование национальных государств. Национальное государство – это процесс. Причём процесс, по большому счёту обозримого конца не имеющий.
Во-первых, процесс зарождения и становления национальных государств потребовал длительного времени (скажем, время борьбы голландцев за свою независимость и формирование национального государства можно датировать как 1555-1809 гг.).
Во-вторых, продолжающиеся и даже усиливающиеся миграционные процессы последнего времени приводят к возникновению и росту на территориях национальных (в т. ч. и мононациональных) государств, уже давно сформировавшихся и, казалось бы, устойчиво функционирующих, различных инокультурных диаспор, упрямо не вписывающихся в культурно-политическую однородность принимающих мигрантов гражданских обществ. Это ставит на повестку дня вопросы переформатирования существующих государственных образований, возвращает к активной жизни в этих странах изрядно подзабытую идеологию и практику национализма. Собственно, под националистическими лозунгами когда-то эти национальные государства и строились (ведь не зря они такими – национальными – стали и так называются). Но этот национализм стал носить подспудный, привычно незаметный характер, глубоко сокрытый под слоем многочисленных современных концепций толерантности, политкорректности и интернационализма.
В размножении и пропаганде вышеназванных концепций изрядно преуспел так называемый Запад (собственно, он их все и породил). Теперь многолетнее претворение в жизнь таких концепций поставило под вопрос само существование не только этих национальных государств, но и всей европейско-христианской цивилизации. Угроза этим странам исходит не столько извне (ей-то они, объединённые в военный союз, могут относительно успешно противостоять), она исходит изнутри, вследствие ускоренного размножения инокультурных мигрантов и всё усиливающегося старения и вымирания коренного населения.
Почему же так произошло? Почему благородные принципы политкорректности и толерантности оказываются самоубийственными для тех обществ, которые их породили, провозгласили и до сих пор по инерции придерживаются?
Ответ на этот вопрос, пожалуй, лежит на поверхности. Измученная многовековой чередой межгосударственных (читай: межнациональных) войн на континенте, Европа с окончанием потрясшей все цивилизационные основы Второй мировой войны, решилась, наконец, покончить с кровавым прошлым и установить на планете новый порядок (см. Устав ООН и последующие документы мирового сообщества), на корню пресекающий войны, геноцид, расизм, апартеид, дискриминацию и прочие атавизмы прошлых эпох и провозглашающий принцип равенства культур и многое другое позитивное и благородное. Из всего вышеназванного и вытекают толерантность и политкорректность. Но эти социальные и культурные нормы европейцы и Запад установили для себя, по умолчанию полагая, что всё это автоматически станет нормой для всех. Они совсем не принимали при этом во внимание так называемый третий мир, мир их владений и бывших колоний.
Но мир этот властно заявил о себе, сначала победоносной антиколониальной борьбой, а затем и демографической экспансией в бывшие метрополии под знамёнами неевропейского культурного ренессанса. Распространяемый (опять же Западом и с Запада) информационно-технологический прогресс также активно берётся сейчас третьим миром на вооружение. Как говорится, «слона-то я и не приметил». Здесь «я» – это Запад, а «слон» – третий мир.
Политкорректность и толерантность – это удел равных. Когда о них сильный говорит слабому – это благородство, либо лицемерие. Когда об этом слабый говорит сильному – его не слушают. Когда об этом до настоящего дня вещают представители уходящей с исторической арены европейской цивилизации, это уже даже не благородство, это жалкое посмешище.
Впечатляет нижеприведённый пример европейской политкорректности, доведённой до полного абсурда. Этот случай описывался и бурно обсуждался в европейских СМИ ещё в 2004 году. Девушка-француженка была изнасилована алжирцем и притом не пыталась ни сопротивляться, ни убежать, поскольку была уверена, что отказать человеку с другим цветом кожи будет неполиткорректно. Более точного образа к тому, что сейчас происходит в Европе, и не подберёшь.
Но в данной статье я хотел бы остановиться лишь на конкретном этапе финальной стадии этногенеза – на этапе формирования современного национального государства. К таковым я причисляю, в первую очередь, страны Европы, формирование которых можно в общих чертах, можно считать завершённым (принимая во внимание как прекращение балканских размежеваний, так и легитимизацию государств постсоветской зоны, за исключением непризнанных государств, таких как Арцах, Южная Осетия, Абхазия и Приднестровье). Но поскольку возможного будущего переформатирования современных государств мы решили не касаться, эти вопросы опустим.
О Нидерландах выше мы уже упомянули. Англия и Франция как современные национальные государства сформировались в ходе и в итоге английской и французской национальных революций ( в марксистской терминологии – буржуазно-демокраимческих). Германия как национальное государство сформировалась в процессе антифранцузско-объединительного движения XIX века. Формирование современных восточноевропейских государств носило не столько буржуазно-демократический, сколько национально-освободительный характер. Эти страны складывались в ходе развала Османской, Австро-Венгерской и Российской империй, а позже – распада СФРЮ и СССР.
Кратко можно сказать так: все эти государства сформированы в ходе национальных революций. Нации, государства и сама национальная идеология (то есть современный ей национализм) возникали и развивались одновременно, в противовес политологическим мифам о том, что сначала рождается идеология национализма, а потом она порождает нацию и национальное государство.
Необходимо также отметить что национально-освободительный характер национальных революций, порождающих национальное государство, имел место всегда. Нидерланды рождались в борьбе с Испанской империей, национальное самосознание граждан многих западноевропейских стран ковалось в борьбе с диктатом римских пап, под знамёнами протестантизма. Подобные примеры можно множить.
Рождение и развитие национального государства всегда порождает в народе чудовищную энергию (всплеск пассионарности). То есть неправ Л. Н. Гумилёв, автор пассионарной теории этногенеза, в трактовке самого понятия пассионарности. Пассионарность – не изначальный энергетический запас, «даваемый в дорогу» этносу при его родах, не пополняемый в ходе этногенеза, а только растрачиваемый. Пассионарность – это некая энергетическая субстанция, которую растрачивают, теряют угасающие этнические системы и которую могут «подобрать, вобрать в себя» перспективные, восходящие этносы.
* * *
Задержим внимание на современных этапах этногенеза русских и татар. Пересёк ли каждый из этих народов финишную черту своего этногенеза, как обстоят дела с построения ими своих национальных государств?
Русский народ (русские) весь прошедший исторический период были тяглом и пушечным мясом для реализации имперских планов правителей российского государства во всех его имперских ипостасях (царская Россия, СССР, РФ).
Российская Федерация – как это не печально – осколок имперского прошлого, проецирующий его на современность. У русского народа истощены исторические силы, угасла пассионарность. Она растрачена на реализацию имперских проектов (и прожектов) его правителей. Как доказательно утверждают современные русские политические националисты, в настоящее время русский народ продолжает подвергаться беспощадной этнической и социальной дискриминации, поставившей его на край исторической пропасти. Униженные и оскорблённые – не думал Ф. М. Достоевский, что эти его слова стане впору обратить к поставленному на колени его народу (в действующей конституции русским даже отказано в праве хотя бы формально числиться источником власти в стране, созданной их предками). Но современные власти ничтоже сумняшеся призывают русский народ вновь и вновь послужить переформатированной и изуродованной Родине (РФ) в качестве тягла и пушечного мяса, стать безгласным наполнителем конструируемой надэтничной российской нации.
Даже русская национальная идеология была изувечена веками имперских тягот, сделавшихся социальной психической нормой. Идеологи русского национализма ещё в XIX веке принялись вбивать в голову русским людям, что их путь в истории – особый, что русские несут некую всемирную миссию, для выполнения которой они должны являть собой народ-жертву.
И эта мессианская жертвенная доля русского народа стала клеймом и ярмом русского духа, не возвысив его, согласно прожектам вышеупомянутых идеологов, а пригвоздив к земле. Сытно есть, потреблять желаемые блага и вообще нормально жить, как мечтают и делают представители других народов – это не русский путь, что же тогда остаётся делать русским? Страдать! Страдать! Страдать! Во имя великой православной имперской идеи! Или принести себя на алтарь вселенского блага!
Подобный маразм царил в головах подавляющего большинства русских националистов до самого последнего времени. Чем же он отличается от имперских идей и затей современной власти? Ничем.
Только к середине нулевых годов наступившего столетия в головах некоторых русских националистов появились проблески разума. Они стали покидать красно-бело-коричневую идеологическую зону и идеи национализма соединять с идеями демократии. Их идеалом перестала быть империя. Их идеал – русское национальное государство. Имя им – национал-демократы.
Слывущий умным идеолог Глеб Павловский почитал работы современных русских националистов и пришёл к выводу, что полноценная демократия без национализма невозможна. Но он при этом заявил, что не берётся предсказать, что может получиться из синтеза национализма и демократии.
Я изумился, прочитав в одной из статей русского публициста Александра Самоварова о такой его реакции. Перед глазами Павловского – вся современная Европа, от Прибалтики и Грузии, скандинавских и балканских стран, до Германии, Франции, Англии. Именно подобное и должно получиться, по задумкам русских национал-демократов, в результате синтеза демократии и русского национализма. Русское национальное государство.
Формирование национального государства в России можно обозначить с 1825 года по настоящее время, с учётом того, что полноценного национального государства у нас так и не возникло до сих пор. Мы (граждане России) в очередной раз за эти почти 200 лет вплотную подходим к этой проблеме, но сейчас её уж никак не обойти. Тягловой силой, локомотивом революций 1917 и 1991 года был русский народ, но плодами победы в обоих случаях воспользовались иные, антирусские силы, большевики и демократ-либералы. Национал-демократы стремятся не допустить ещё один такой исторический ляпсус. Он станет последним в судьбе русского народа, которому придётся покинуть историческую арену и умереть.
* * *
Татарская национальная революция началась в России на взлёте перестроечных процессов в СССР, с начала 1990-х годов. Сейчас она успешно развивается. Её сопровождает (точнее, обуславливает) всплеск пассионарности татарской этнической системы (о взаимодополняемости и неразрывности национальной революции и подъёма пассионарности выше я уже говорил). Этническое (Präterit и Präsens), или национальное (Präsens и Futurum), самосознание татарского народа за прошедшие два десятиления выросло в разы, что сопровождалось множеством зримых маркеров, обусловленных, в первую очередь катастрофическим спадом пассионарности конкурентной русской этнической системы. Развивается культурное обособление татар от русских (исламизация различных сфер жизнедеятельности общества в противовес секулярным и православным её аспектам, дополняемая «халялизацией» всего и вся; попытка уйти от «русской» кириллицы к «нерусской» латинице; развитие татарского языка не параллельно, а в ущерб русскому). С началом татарской национальной революции в течение нескольких лет русские были вытеснены из основных властных структур в Республике Татарстан. В руках татар находятся все реальные рычаги управления политикой, экономикой, финансами, культурой, образованием, прокуратура, суд, полиция. Одной фразой современное политическое положение в республике можно охарактеризовать так: вся власть в руках татар. Дело остаётся за немногим – объявить о завершении формирования татарского национального государства де-юре. Де-факто оно было сформировано ещё в бытность на посту президента Татарстана М. Ш. Шаймиева.
Из вышесказанного однозначно вытекает: татары практически опередили русских в построении национального государства. Решающий маркер для обоснования подобного утверждения – наличие антирусской власти в России и татарской власти в Татарстане. В Казани татарские националисты взяли власть в свои руки, а в Москве русские националисты, непрерывно оттесняемые действующей властью на политическую обочину, тотально ею преследуются.
Татары победили русских. Менее чем за двадцать лет.
В. Г. Диц