Я – немка. Моя Родина – Германия.
Вернулась я из далекого путешествия. Дорога была длиною в 15 тысяч километров и длилась примерно 300 лет.
На чужбине я забыла родной язык.
Моя мать прекрасно знала оба языка, она могла читать, писать и говорить, хотя не училась в школе. К тому же помогала внукам и соседским детям в подготовке домашнего задания. И все-таки говорила принципиально только на русском. Я думаю, она хотела, чтобы мы ее дети хорошо интегрировались и не имели тех проблем, которые имела она. В той стране, где мы жили.
Мой менталитет изменился, немецкая культура стала мне чужой. Хотя это не совсем так. Я вспоминаю свое детство: У нас дома стояла наряженная елка с 24 декабря по 14 января. Из года в год. Рождество и новый год отмечали мы дважды, по русской и немецкой традиции. Елочные украшения заманчиво сверкали и переливались, запах от еловых шишек, лесного воздуха и маминых пирогов наполнял весь дом. Все было сказочно очаровательно.
Вечером за ужином мама с папой вспоминали, как они на своей Родине, в немецкой деревне отмечали Рождество. Мама пела песню: »О, Танненбаум, О Танненбаум ви грюн зинд дайне блетэр»
Хотя нас было только трое в семье: папа, мама и я, родители очень торжественно готовились к этому празднику. По-видимому тоска по Родине, по своим старым традициям и культуре очень крепко сидела в их душах. Наверное, поэтому у нас в доме так рано и так долго стояла наряженная елка.
Я жила в маленьком поселке в лесу. Он назывался «Лесная поляна». Красивое имя и красивые места. Там проживали люди разной национальности. Мы, дети, ходили в одну школу и вместе играли на улице. Моими лучшими подружками были казашка Акслу и татарка Рауза. Но я всегда мечтала быть русской. Ведь русские самые сильные. Они всегда побеждают, всех защищают и всем помогают. Я об этом видела много раз в кино. Как часто герои фильмов кричали: «Ура! За красных!» Они были, по-видимому, против белых. Однажды я услышала что-то другое: «Ура! Бей фашистов, убей немцев!»
Мне было 7 лет. Я хотела понять, кто такие фашисты и почему нужно убивать немцев. И кто мы такие? Например, я. Существует разница между нами и другими? Есть другие немцы? На мои вопросы мои родители не отвечали. Я была слишком мала.
С этого момента началась борьба за самоутверждение, в которой приходилось отстаивать свое «Я» и свои идеалы и доказывать, что я такая, как все.
Однажды в поезде я познакомилась с одной женщиной. Она была очень удивлена, когда во время разговора услышала мою фамилию «Вильгельм».
— Ты немка? – спросила она.
-Да. – ответила я.
— Откуда ты здесь появилась?
— Я здесь родилась. – сказала я. Этот ответ ее поразил.
— А откуда твои родители? – спросила она вновь.
— Тоже отсюда.
Таких больших глаз я еще никогда раньше не видела, таким большим было ее удивление. И это меня так же привело в изумление. В этот момент я поняла, что ее представление о немцах до этого было связано только с фашистами из кинофильмов и иностранцами, других немцев она не знала.
Теперь я живу здесь. Как вы думаете какой вопрос задают мне клиенты если они меня видят впервые?
— Откуда вы? Или, Вы русская? Мой ответ всегда звучит так:
— Я – немка. Родилась только в России.
Я работала водителем такси. Вначале мне пришлось пережить немало курьезных историй. Как-то нужно было везти полицейского из больницы домой. Еще не успела включить первую скорость как он меня спрашивает:» Чего ты здесь ошиваешься?» Я приняла это как оскорбление. Мое воображение сразу нарисовало, что этот человек по долгу своей службы имеет негативный опыт с моими земляками.
А чего ты тут ошиваешься? – спросила я его, глядя ему в глаза.
— Я живу здесь. – ответил он серьезно.
— Я – тоже. – отреагировала я молниеносно.
У меня есть особенный документ. Свидетельство федерального закона об изгнанных.
Это отличает меня от вас. Этот документ лежит у меня в шкафу, хорошо спрятан, чтобы никто его не видел. Куда я спрячу свой акцент? Мой менталитет? Мою культуру? Честно говоря, я хочу это все сохранить. Кроме акцента. Мои знания языка должны быть лучше. Сколько раз я уже это слышала! Странно – то, что должно быть моим родным языком, я учу как иностранный.
У меня – две Родины? Или одна большая, которая содержит в себе Россию и Германию? Я люблю обе. У меня тут и там родственники и друзья. Но где ТАМ и где ТУТ?
Я – немка. Моя Родина – Германия. Я вернулась из далекого путешествия.
Людмила Вильгельм
Фото: Поволжские немцы уезжают в Германию под опекой работников Красного Креста. 2 декабря 1929 года, Свинемюнде
Ich bin von einer langen Reise zurückgekehrt
Ich bin Deutsche. Meine Heimat ist Deutschland. Ich bin von einer langen Reise zurückgekehrt.
Diese Reise war 15000 Kilometer lang und hat etwa dreihundert Jahre gedauert. In der Ferne habe ich meine Muttersprache vergessen.
Meine Mutter kannte beide Sprachen gut. Sie konnte sprechen, lesen und schreiben, obwohl sie keine Schule besucht hat. Sie gab sogar ihren Enkelkindern und den Nachbarskindern Nachhilfe. Trotzdem sprach sie grundsätzlich nur Russisch. Ich denke, sie wollte, das wir ihre Kinder uns gut integrieren und keine Schwierigkeiten und Probleme in diesem Land bekommen. Dort, wo wir wohnten.
Meine Mentalität hat sich verändert, und die deutsche Kultur ist mir fremd geworden. Obwohl – das stimmt nicht ganz. Ich erinnere mich an meine Kindheit: Bei uns zu Hause stand der geschmückte Tannenbaum vom 24 Dezember bis zum 14 Januar. Jahr für Jahr. Weihnachten und Neujahr feierten wir immer zwei Mal – nach deutscher und nach russischer Tradition. Der Weihnachtsschmuck leuchtete und glänzte. Ein Duft von Lebkuchen, Tannenzapfen und frischer Waldluft strömte durch das Wohnzimmer. Alles war so märchenhaft faszinierend.
Später am Abend unterhielten meine Eltern darüber, wie sie selbst in Ihrer Heimat Weihnachten feierten. Mama sang das deutsche Weihnachtslied: „Oh, Tannenbaum, oh, Tannenbaum, wie grün sind deine Blätter…“
Obwohl meine Familie klein war und nur aus meiner Mutter, meinen Vater und mir bestand, bereiteten sich meine Eltern voller Vorfreude auf das Weihnachtsfest vor. Wahrscheinlich war es auch die Sehnsucht nach der Heimat, aber auch nach alter Tradition und Kultur, die in ihrer Seele tief verwurzelt war. Ein Zeichen dafür war möglicherweise der Weihnachtsbaum, der so früh und so lange zu Hause stand.
Ich lebte in einem kleinen Dorf im Wald. Es hieß Lesnaja Poljana, was übersetzt „Waldwiese“ bedeutet. Ein schöner Name und schön gelegen. Hier wohnten Menschen unterschiedlichster Nationalitäten.
Wir Kinder gingen zur Dorfschule und spielten gemeinsam draußen im Wald. Meine besten Freundinnen waren die Kasachin Akslu und die Tatarin Rausa. Aber ich wünschte mir immer russisch zu sein. Russen sind doch die Besten, die Stärksten. Sie siegen immer, beschützen alle und helfen jedem. Sie sind Helden.
Das habe ich oft in Filmen gesehen. Wie oft haben dort die Filmstars im Kino geschrien: “Hurra! Für die Roten!“ Sie waren nämlich – gegen die Weiße Armee.
Einmal hörte ich etwas anderes: „Hurra! Für die Mutter Russland! Schlag die Faschisten! Tötet die Deutschen!“
Ich war damals sieben. Ich wollte verstehen, wer die Faschisten sind, und warum man die Deutschen töten musste. Und wer wir eigentlich sind? Ich zum Beispiel. Wir sind auch Deutsche. Aber welche? Gibt es einen Unterschied zwischen uns und den anderen? Gibt es auch andere Deutsche? Auf meine Fragen antworteten meine Eltern nicht. Ich war zu jung.
Ab diesem Moment begann in mir der Kampf der Selbstfindung, in dem ich mein „Ich“ und meine Ideale verteidigen wollte. Und die anderen davon überzeugen wollte, wie alle anderen zu sein.
Während einer Zugfahrt lernte ich einmal eine Frau kennen. Sie war sehr überrascht, als sie im Laufe des Gesprächs meinen Nachnamen „Wilhelm“ hörte.
Bist du Deutsche? – fragte sie.
Ja. – antwortete ich.
Woher bist du gekommen?
Ich bin hier geboren. – sagte ich. Diese Aussage hat sie verblüfft.
Und woher kommen deine Eltern? – fragte sie weiter.
Auch von hier.
So große Augen habe ich noch nie zuvor gesehen. So groß war ihre Verwunderung. Und diese hat mich selbst in Erstaunen versetzt. In diesem Moment verstand ich, dass ihre Vorstellung von Deutschen bisher immer in Verbindung mit Faschisten aus dem Sowjetischen Kriegsfilmen verbunden war. Andere Deutsche kannte sie nicht.
Jetzt bin ich hier. Was meinen Sie, welche Fragen mir meinen Kunden stellen, wenn sie mich zum ersten Mal sehen?
Woher kommen Sie? Oder Sind Sie Russin?
Meine Antwort lautet: Ich bin Deutsche, nur in Russland geboren.“
Ich habe ein besonderes Dokument, eine Bescheinigung des Bundesvertriebenengesetzes. Das unterscheidet mich von euch. Dieses Dokument liegt bei mir im Schrank in einer Schublade, gut versteckt, damit es niemand sieht. Denn es stigmatisiert mich. Wo verstecke ich meinen Akzent? Meine Mentalität, meine Kultur? Ehrlich gesagt, möchte ich sie gerne behalten. Außer dem Akzent. Meine Sprachkenntnisse sollte ich verbessern. Wie oft ich das höre!
Seltsam. Das, was meine Muttersprache sein soll, lerne ich als Fremdsprache.
Ich bin Taxifahrerin. Einmal sollte ich einen Polizisten aus dem Krankenhaus nach Hause fahren. Ich hatte noch nicht mal den ersten Gang drin, da fragte er mich schon: „Was treibst du hier?“ Diese Frage fasste ich als eine Beleidigung auf. Ich verstand sofort, was er damit sagen wollte. Er meinte, dass ich aus Russland bin und dachte sofort schlecht über mich, weil er während seiner Dienstzeit schlechte Erfahrungen mit meinen Landsleuten gemacht hat. In mir stieg Adrenalin hoch. Deshalb reagierte ich blitzschnell: „Und was treibst du hier?“ fragte ich. „Ich lebe hier.“ – antwortete er ernst.
„Ich auch“ – erwiderte ich kurz angebunden.
Habe ich zwei Heimaten? Oder eine große, die beide Länder Russland und Deutschland beinhaltet? Ich habe hier und dort Verwandte und Freunde. Aber wo ist das Dort und das Hier?
Ich bin Deutsche. Meine Heimat ist Deutschland. Ich bin von einer langen Reise zurückgekehrt.
Ludmila Wilhelm