Home Наши изданияИм только птичьего молока и не хватает
Им только птичьего молока и не хватает

Им только птичьего молока и не хватает

У Вас в руках книга Валентины Штро-Фельхле. Проще сказать, чем она не является: это не целостное художественное произведение, не воспоминания, не исторический труд, основанный на архивных и иных документах, а так же и не генеалогическое исследование. Фактически речь идет о собрании небольших лирических миниатюр, искренне повествующих о жизненных ситуациях, пережитых автором и написанных простым языком человека, не являющимся профессиональным писателем или даже литератором.

В чем же тогда значимость, ценность такого рода публикаций? Несомненно, данное издание представляет собой одно из множеств небольших мозаичных камешков, из которых и складывается народная летопись повседневной жизни российских или, как говорили в годы существования СССР, советских немцев. Здесь важны не только описания событий, происшедшие в прошлом с рядовыми гражданами этой национальной группы, но и представления о пережитом как непосредственно самих участников, так и их потомков. И в этом смысле труд Валентины Штро-Фельхле занимает подобающее ему место в коллективной библиотеке российских немцев.

Виктор Кригер, Нюрнберг
Доктор исторических наук,
сотрудник культурного центра немцев из России в Баварии


Дорогой читатель!

Ты держишь в руках сборник рассказов и зарисовок российской немки Валентины Штро-Фельхле. Валентина начинающий автор с большим желанием писать. За её плечами богатая на события жизнь, сотни встреч с интересными людьми, судьбы которых, порой, и трагичны, и необыкновенны.

Чаще всего её героинями становятся женщины. Читая её рассказы, понимаешь, что порой только труд и может спасти человека и его семью от гибели. Каждая героиня со своим характером, но все они со стержнем. Даже эгоистичная Мелита из рассказа «Деньги по уходу», заставившая детей определить её в дорогой Дом престарелых, выдерживает до конца свой характер.

В этой книге много автобиографичного. О своей семье пишет она и в рассказе «Им только птичьего молока и не хватает…» Читаешь и буквально видишь героев, отправившихся на покос, слышишь голоса птиц и пенье косы, ощущаешь запах леса, свежескошенного сена и дым вечернего костра…

Повторюсь, Валентина пока ещё начинающий автор, но желания писать и характера ей не занимать. А не это ли залог творческого потенциала?

Редактор альманаха «Литературные страницы»
Лариса Ульяненко


«Где любовь — там мир.
Где мир — там и гармония.
Где гармония — там и взаимопонимание.
Где взаимопонимание — там проблемы
перестают существовать».

Сатья Саи Баба
(Религиозный лидер в индуизме.
Имя при рождении — Сатья Нараяна Раджу)

Лето. Казахстан. Железнодорожная станция в Тарановском районе Кустанайской области. Летние школьные каникулы. В посёлке с утра и особенно вечером, когда спадала полуденная жара, можно было увидеть много школьников. Подростки и молодёжь собирались на открытых площадках в районе Заготзерно, тяговой подстанции, в центре на улице Элеваторной, в районе Ремзавода и на улице Новой. Старшие играли в волейбол, младшие неподалёку играли в вышибалы.

Огороды вечером были уже политы, и родители не имели ни малейшего возражения против детских игр. А вот отвозить своих детей В пионерские лагеря мало кто хотел: «Будут там бегать, как оловянные солдатики, всё по часам да по распорядку. Пускай дома отоспятся, напьются парного молока, наедятся свежих овощей со своего огорода, набегаются босиком по тёплой земле, надышатся воздухом, наиграются, наобщаются. Одним словом, пусть просто отдохнут».

Стоял июнь месяц. Погоду по радио обещали солнечную, жаркую и сухую.

Сегодня была пятница. По двору важно и степенно разгуливали сытые куры, высматривая место для сна. Кристина отпустила ребят погулять, а сама собиралась на сенокос в лес и пекла в летней кухне пряники. Надо же что-то приготовить для тех, кто останется на хозяйстве. Если не сварят, молока с пряниками поедят, да и с собой взять надо…

Муж после работы уже накосил немного сена на степных лугах. Вон, в сеновале уложено, да маловато, на всю зиму не хватит. Вот и съездили они в Басаманский лес, что со стороны Тарановского района, к главному лесничему Станиславу Алексеевичу Рощину и его жене Нелли Сергеевне, чтобы те показали, где косить можно, где угодья получше.

Рощины жили прямо в Басаманском лесхозе, в самом лесу. Участки были уже распределены и на субботу, и на воскресенье. Они втроём Кристина, её муж Антон и старший сын Иосиф прямо в 5 утра отправляются в путь! А сейчас надо приготовиться. Пока Кристина печёт пряники, дети развлекаются, а куры перед сном ещё разгуливают, я расскажу, почему лес называется Басаманским.

Огромный лесной массив «Аманкарагай», растянувшийся на десятки тысяч гектаров, а конкретно на 240 тысяч, лежит как раз посередине Кустанайской области. Это остаток некогда сплошного леса, который когда-то занимал всю Тургайскую степь. Западная часть Аманкарагайского леса называется Басаманский лес, там же находится Басаманский лесхоз. Когда появилось само название этой части лесного массива «Басаман»? История свидетельствует, что жители тургайской степи всегда боролись за свободу и независимость своего края. И первые сведения об Аманкарагае мы встречаем в исторических документах, а связаны они с именем кипчакского героя Хулусмана. Хулусман (возможно, Кулуспан) это его имя по рождению. Всему миру он известен под именем Бачман. Бачман по-казахски Басаман. Это связано с монгольским порабощением Руси, когда монголы хотели любыми путями пройти через Тургайские степи, которые служили воротами на Запад. А там лежала Русь и вся Европа. Когда натиск монголов усилился, Хулусман (Басаман) совместно с башкирами организовал здесь партизанскую войну против монголов.

Историк Лев Николаевич Гумилёв пишет: «Осенью 1236 года монгольские войска взяли Великий Булгар, а весной 1237 года напали на алан и кипчаков. В дельте Волги погиб один из храбрейших половецких вождей Бачман. А войска хана Котеня отступили за Дон…»

Дальнейшая история завоевания монголами Руси известна из школьных учебников. Если кипчак Бачман (Басаман) вместе с башкирами более 13 лет сдерживал натиск монголов и не пропускал их на Запад, то после его гибели монголы буквально за два-три года завоевали Великую Русь и часть Европы. Таким образом, уроженца Казахского края половецкого героя Басамана и всех сражавшихся в его отряде кипчаков (кыпшак казахское слово, означает человека из древнего тюркского племени в составе казахского Среднего жуза (Средний жуз — группа казахских племенных объединений в Центральном, Северном и Восточном Казахстане. Средний жуз занимал центральную, северную и восточную часть современной территории Казахстана) можно считать защитниками не только Казахстана, но и Русской земли, а также Европы.

Видимо, в честь героизма и отваги половецкого героя и в целях его увековечения потомки назвали огромный лесной массив, находящийся в центре Кустанайской области, Басаманским лесом. Живёт лес живёт и сохраняется имя героя.

Всё было приготовлено и собрано к завтрашней поездке в этот самый Басаманский лес: лопата, топор, вилы, грабли, две остро наточенные Антоном косы, нож, верёвки, 2 фляги с водой, продукты, пара одеял прицеп к трёхколёсному мотоциклу «Урал» нагрузили доверху.

Назавтра пораньше поднялись и уже в пять утра отправились в путь! Сперва ехали по укатанной грунтовой дороге, оставляя за собой клубы извивающей понизу, из-за росы, пыли. По обе стороны от дороги лежала казахская зелёная степь, местами выгоревшая, а местами пестрящая степными цветами. Свежий утренний прохладный ветерок дул в лицо. Водитель спешил, но ехал спокойно и уверенно. В шесть утра все были уже на месте. Лес встретил их птичьими трелями и хвойным духом. Солнце ещё не грело, но ярко освещало лесную лужайку и слепило глаза.

Мама уже переоделась в лёгкое летнее платье и, повязывая косынку на голове, скрывая свои красивые локоны, проговорила:

— Josele! Such mal Holz на костёр! (Собери-ка дров на костёр!)

Иосиф был недоволен. Он подумал: «Я уже в восьмой класс перешёл, а мамка всё нежно и ласково меня как маленького называет». Он сердито буркнул:

— Мам! Ты чё половина по-русски, половина по-немецки говоришь?

Мать рассмеялась и заиграла:

— Halba Russisch, halba Taitsch, kommt der Vater mit der Paitsch! (Половина по-русски, половина по-немецки, отец идёт с ремнём…) взяла косу и пошла следом за отцом, который уже вышел на лужайку.

— Кристина! Иди за мной. Видишь, лужайка полукруглая… Начну с левой стороны и пойду полукругом, а ты за мной. Твои валки будут ложиться на скошенную травяную стерню. Не торопись! Спокойно!

И сыну отец надавал задания: выбирать в лесу жерди, ветки, а для шалаша две стойки-рогатины толщиной с руку. Иосифу много объяснять не надо он был с родителями уже не раз в лесу, и кое-что умел. Работы хватит. Иосиф взял топор и отправился в лес.

А мать балагурила! Она закончила семилетку на немецком языке, хорошо говорила на чистом немецком, но всегда вставляла в речь русские слова или целые предложения и ещё добавляла ласкательные окончания к словам -ле или -ла из швабского диалекта. Имена её детей звучали в её речи только так: Лилюшле, Валюшле, Андреясле, Марихенле. Ну, про Ёселе вы уже слышали. Многие завидовали: как она их любит!

Родители косили в полукруге, а Иосиф набрал и принёс целую охапку сухих веток, сучьев, даже три чурбачка притащил с целью приспособить их под сидение. Удалось и двухметровую жердь разыскать, и две прочные стойкиро-гатины для шалаша. Еловых веток, лапника тоже целую кучу натаскал, шалаш обкладывать. Знал, что будут строить двускатный шалаш, в прошлом году такой же делали.

Устал, присмотрел место для шалаша и решил перед ним вырыть неглубокую ямку для костра. Забил металлические прутья и навесил котелок на железную перекладину. Если мама придёт, всё готово чтоб обед сварить.

В паузу позавтракали. Каким вкусным был хлеб с маслом или со сметаной с домашними малосольными огурцами! Дома он этого не замечал.

Мать пошла дальше косить. Идя с косой следом за Антоном, она приговаривала, размахиваясь и снимая молодую траву в валок:

Размахнись, рука!
Раззудись, плечо!
Ты ложись, валок,
Слева ровненько.

Отец смотрел на неё и улыбался. Она была молодая и красивая. Настроение у всех замечательное, как эта приятная утренняя свежесть и тишина. К десяти часам лужок весь был скошен. Сделали вторую паузу. Отец молчал. Посмотрел на небо:

Ещё не так жарко! Можно бы ещё покосить. Припекать будет здесь, в Казахстане, в два, три, четыре часа. Тогда работать не будем, будем в тени отдыхать, он снял свою светлую кепку с головы, стряхнул её и снова надел. Расстегнул лёгкую рубашку в клеточку, вытер полотенцем пот, присел на чурбанчик.

— Хорошо Иосиф придумал, прямо табуреты! похвалил он сына.

— Heb mal dein Blech! (Держи свою кружечку!) — попросила Кристина сына, разливая кипяток по кружкам.

Попили мятный чай… Надо и для отдыха что-то приготовить…

— Давай, Иосиф, опять двускатный шалаш сделаем, побольше, чтобы места всем троим хватило, предложил отец, закапывая третью стойку-рогатину в землю. Сверху на рогатины положили длинную жердину, привязали у краёв.

— Здесь закроем, а там, спереди, вход будет, — говорил он, скрепляя опору с верхней балкой. Иосиф внимательно следил за отцом, подставляя к жерди тонкие ветви под наклоном, которые выполняли функцию стропил. Отец был доволен, улыбался:

— Молодец!

Сверху стропила обкладывали ветвями с листвой, еловым лапником, травой будущего сена. Укрывали снизу вверх, чтобы внутрь не проникала вода, если будет дождь. Осталось ещё много широких густых веток лежать.

— Ничего! Ничего! Сейчас и их приспособим! — отец обошёл вокруг, любуясь сделанной работой. Неплохо получилось!

Костёр оказался перед входом в шалаш, и тут уже хлопотала мать. От котелка шёл вкусный аромат рёбрышек домашнего копчения. В суп она уже добавила картофель и рис, насобирала где-то щавеля, выбрала только целые листочки, промыла их и отложила в сторону. Посолив и попробовав на вкус, она быстро порезала кубиками яички, сваренные вкрутую ещё дома, оставив их в эмалированной тарелке. В другую она покрошила укроп, пёврышки зелёного лука и щавель. А потом всё это вместе добавила в суп и даже лаврушку бросила. Всё прихватила мать с собой! Ничего не забыла!

Приятный запах зелёного борща шекотал ноздри, слюнки потекли… Уж очень захотелось есть.

— Anton! Komm! Josele! Setzt dich auch hin! (Антон, пойдём! Иосиф, садись тоже!) — приглашала она, наливая в эмалированные тарелки суп, подавая их каждому:

— Nimm dein Tellarle! (Возьми свою тарелку!)

Рядом с флягой стояла домашняя сметана, мама добавила её по ложке каждому в тарелку. Свежий воздух, лес, запах костра, хвои и свежескошенного разнотравья, суп-вкуснятина… Получился настоящий праздничный пикник!

Ели молча, но с большим удовольствием, даже добавки просили. Мать, чувствуя, что все проголодались, приговаривала:

— So, so. Hunger ischt der beste Koch! (Так! Так! Голод самый лучший повар!) Schmeckt aber herrlich! (Превосходная вкуснятина!)

После обеда мама вымыла металлические тарелки и кружки, покрытые эмалью, и опрокинула их прямо на флягу для просушки. Жара. Сидели отдыхали. Переговаривались. Все были довольны проделанной работой. Отец кивнул матери на шалаш:

— Попробуй-ка, как там спится!? — мать кивнула, пошла на лужок, а вернулась с охапкой духмяно пахнущего чебреца. В шалаше она натыкала его везде снизу у стен. Дышать и спать хорошо будет. Вернулась за одеялами и покрывалом и снова запела:

Di Tiroler sind lustig,
Тирольцы — весёлый народ,
Die tiroler sind froh.
Тирольцы — радостный народ.
Sie verkaufen ihr Bettchen
Они продают свои койки
Und schlafen im Stroh.
И спят на соломе.

Отец рассмеялся:

— Только что была швабка, а уже тиролька!

А мама расстелила одеяла:

— Кто хочет, отдыхайте, пока жара.

После четырёх часов родители, да и Иосиф с вилами и граблями ворошили без того рыхлые валки. Отец подхватывал привяленную траву снизу, приподнимал её вилами чутьчуть и оставлял на месте, приговаривал:

— Вот ветерок снизу подсушит, травка зелёная останется, коровушкам хорошо.

Вечером после восьми подсушенную траву укладывали в копны, чтобы ни роса, ни дождь её не подпортили за ночь. Переоделись в шаровары для ночлега…

Утром после сна отец позвал Иосифа косить траву на другом квадратном лужке.

— Туг я буду правильно косить: два прохода вперёд и потом с поворотом налево буду идти назад. Попробуй косить, пускай мамка ягоду собирает, посмотрит, где заросли вишняка, потом приедем за вишней.

Иосиф волновался: никогда не косил. Отец учил:

— Ты не спеши! Самое главное косу ровно держать, чтобы остриё в землю не воткнулось.

Иосиф попробовал, отец впереди, он за ним. К обеду справились.

А мать опять приготовила вкуснятины, да ешё и вишиёвый компот в придачу.

Вечером загрузили прицеп, собрали свои пожитки и засобирались домой.

Иосиф стоял наверху прицепа и раскладывал сено, притаптывая его.

— Это тоже надо уметь! — хвалила мама, складывая свои кухонные принадлежности.

Домой приехали ещё засветло. Мама — сразу в летнюю кухню:

— Ой, молодцы, детки! И корова подоена, и сепаратор вымыт. Умницы Валюшле и Марихенле!

Быстро прошла в огород, сарай… Всё в порядке. Молодцы дети! Можно надёжно на них уже положиться, когда необходимо. Завтра Антону на работу, а он с сыном сегодня ещё укладывает сено в сеновал… навильник за навильником. Сын же раскладывает его вверху, постоянно двигаясь по кругу, притоптывая охапки.

Иосиф наверху, разбрасывая соль по сену после каждого слоя, думал о родителях, о том, как он с ними провёл выходные дни. Он слышал, как женщины говорили о его матери: она нигде не работает, домохозяйка. Обида за мать подступала к горлу. Нигде не работает! С пяти утра, наравне с отцом! И дома также. Денег не получает, а работает ещё как!

Это была середина шестидесятых: года, лета и дни сразу после переезда с Урала. А через несколько лет, когда Антон стал работать прорабом в ремонтных мастерских автобазы, сено вручную семья уже не косила. Отец ехал в любой совхоз, оплачивал по квитанции целый сеновоз, и его привозили домой, оставалось только в стог сложить, а это раскладывать, сужать кверху и закруглять наверху умели все дети. Отец научил всех, брал по одному на стог.

Их семья приехала в Казахстан в 1956 году после отмены комендантского режима и, как все немцы, сохранила язык и обряды. Но отмечали и русские обычаи, и знали русский язык. А соседи поговаривали, мол, у них только птичьего молока дома нет.

И мать смеялась: «Да, по-птичьи ещё договариваться не научилась, а то бы пернатые на крылышках принесли».

Фридберег, апрель 2020

Валентина Штро-Фельхле